Дорогие друзья, 11 марта состоялось открытие персональной выставки московского художника Роберта Низамова "Цветные метаморфозы".

В экспозицию вошло около 90 произведений, которые наглядно демонстрируют развитие и движение художника на протяжении 20 лет. Заместитель директора по научной работе и кандидат искусствоведения Ирина Борисовна Балашова отметила, что это "живопись в чистом виде". Многие из гостей хвалили многогранный талант замечательного художника и желали ему дальнейших успехов в работе.

Завершился вечер музыкальным номером в исполнении Елены Стуковой - первой скрипки Вологодской областной филармонии имени В.А. Гаврилина - который гармонично дополнил цветовую феерию и настроение вернисажа.

И для нас ценность и возможность познакомить вологодского зрителя с таким живописцем неизмеримо высоки.
Мы напоминаем, что выставка продолжит свою работу до 16 мая.

Ждем вас!

Биография

20.04.1970 г. родился в г. Казани
1985—1992 г. учился в Казанском Художественном училище у преподавателей Хамидуллина А. Г. и Вагапова М. А.
1992—1998 г. МГАХИ им. Сурикова мастерская театральной живописи Курилко-Рюмина М. М., Лебедевой Р. И.
мастерская монументальной живописи Максимова Е. Н.,
Лубенникова И. Л.
с 2001 г. член Московского Союза Художников
Живет и работает в Москве

Московский художник Роберт Низамов в небольшом авторском эссе с сожалением отмечает, что "настоящая Живопись пропала из нашей жизни. Ее практически нет ни в официальных выставочных залах, ни в галереях современного искусства". Но, исчезнув отчасти во внешнем мире, живопись расцвела пышным цветом в творчестве самого художника, о чем свидетельствует длинный ряд пейзажей, увиденных Низамовым в разных городах и странах. Разумеется, будучи профессиональным живописцем, закончившим Московский государственный институт имени В. И. Сурикова, Низамов активно работает и в других жанрах и видах изобразительного искусства (портрет, натюрморт, интерьер, обнаженная натура, монументальные росписи). Однако, по количеству и разнообразию произведений пейзаж значительно преобладает, вбирая в себя главные стилистические и формальные поиски художника на протяжении последних двадцати лет.

Влияние классического французского импрессионизма и некоторых последующих течений мировой живописи конца XIX - начала XX века в творчестве Низамова очевидно. Причем ни о каком буквальном следовании конкретным мастерам речь не идет. Художника интересует плоть живописи во всех ее ипостасях. В частности, начиная с середины 1990-х годов, он пишет ряд практически абстрактных работ ("Стена", "Осенние тени", "Камни”, "Прибой”, "Оливковая роща"), где фигуративность почти полностью уступает место вязкой красочной стихии. Художник не слишком озабочен узнаваемостью той или иной местности. Растительность, детали архитектуры и любые иные составляющие пейзажа для него вторичны. Главенствует колорит, определяющий время года, дня и соответственно состояние художника, погруженного в созерцание цвето- и световоздушного пространства.

Изображая, например, московские мосты - Большой Каменный или Крымский, - художник поглощен игрой бликов в реке и сиянием огней на фоне вечернего или ночного неба. Различия в конструкциях сооружений в пейзажах несущественны. Красочная феерия, интенсивная работа кистью, фактурное разнообразие - вот ведущее начало этих полотен.

География пейзажной живописи Низамова начинается с Казани, где он родился и учился в 1985-92 годах в городском художественном училище. Дальнейшая жизнь в Москве, поездки по стране и за ее пределы значительно расширили диапазон природного окружения.

В зимних казанских пейзажах 1996-97 годов отчетливо проявился интерес художника к разработке цветовой и световоздушной среды. Причем если в пейзаже 1996 года зритель видит конкретный старый двухэтажный дом, сараи и крыши, покрытые толстым слоем снега, то в пейзажах 1997 года это скорее светлые призрачные видения с угадывающимися заснеженными деревьями и почти неразличимыми строениями.

В этих сравнительно ранних работах художник, по сути, нашел свой путь и живописную импрессионистическую манеру видения. Оказавшись примерно в эти же 1990-е годы в подмосковном городе Переславле-Залесском, он создает обширный ряд пронизанных солнцем летних пейзажей с лодками и деревянными мостами на реке Трубеж. Для него свойственны предельные живописные растворения - "Сад" (1995), "Речка Трубеж" (1997), - где он старается передать влажную атмосферу с утренними туманами на реке, которая является главной магистралью старинного города, давно любимого многими поколениями российских художников.

Водная стихия в пейзажах Низамова присутствует довольно часто. Море, река, каналы, то есть всё то, что способствует отражению и растворению. Реальность удваивается, дробится, теряет свои прочные формы. Таким образом, это дробление значительно увеличивает текучесть и подвижность живописи. Нечто подобное наблюдалось и в творчестве ведущих французских импрессионистов, изображавших мосты, лодки, сцены на реке и морских побережьях, пруды и озера, поросшие водорослями и кувшинками. Достаточно вспомнить поздние серии Клода Моне, особенно полно представленные в парижском музее Оранжери.

Написанные Низамовым в 2014 году пейзажи Амстердама никакой изобразительной информации об этом европейском городе не несут. Перед нами лишь вязкие мазки кисти, комбинация холодных и теплых красок, передающих присутствие воды. В это же время художник пишет обширную серию "Яхты", где морское побережье и обилие разнокалиберных судов и лодок со всеми снастями и оборудованием более зримо и напоминает традиционные реалистические картины маринистов.

Пейзажи Крыма (2014) и Афона (2015) переносят нас в среду повышенной солнечной энергетики. Янтарная древесная сень, сверкающие белизной стены домов, фруктовые сады и экзотическая растительность южной природы - всё создает впечатление, что художник попал в "райские кущи". "Сад. Закат", "Хурма. Афон", "Дионисиат" и т. д. - Всё это своеобразный гимн солнечному свету, подчеркнутому прозрачными холодными тенями и небесной голубизной.

Интерьер и натюрморт довольно редко встречаются в творчестве Низамова. Просторный зал с высокими окнами и длинным столом ("Кусково", 1993), "Стулья" (1997), натюрморт "Рыбы" (1994) и почти абстрактная композиция 1997 года со свободно рассеянными по прямоугольнику холста цветами и кувшинами - вот то немногое, что было создано художником в этом жанре почти два десятилетия назад. Специальным подбором предметов и их концептуальным размещением художник не занимался. Он просто застиг предметы в их случайном существовании и запечатлел в присущей ему свободной манере быстрого энергичного письма.

Четыре гризайли 1997 года, выполненные темперными красками представляют собой портреты в интерьере - "Трое", "Бабушка" (два варианта), "Модель". Не отвлекаясь на привычную цветовую и декоративную разработку каждой из названных композиций, художник выступает как внимательный психолог, раскрывающий внутренний мир своих героев. Дробная манера письма с просвечивающейся белой бумажной основой позволяет каждой жанровой сцене "дышать". По сути это не столько привычный для художника живописный, сколько графический импрессионизм, расширяющий наше представление о пластических возможностях Низамова.
Обнаженные модели сравнительно раннего периода творчества (1994-96) и портреты 2011 года - еще две разновидности движений и неожиданных направлений в живописи художника. Почти пуантелистская манера нанесения холодных светло-голубых красок в двух вертикальных обнаженных фигурах 1994 года мирно соседствует с оранжево-розовым и светло-зеленым маревом теплой части цветового спектра, в котором выполнен портрет другой обнаженной.

Что же касается портретов, то есть крупных мужских и женских голов, то они изображены буквально в упор - глаза в глаза. Фон почти отсутствует. Овал лица попросту не умещается в размеры холста. И это уже не привычные приемы тонкого и нежного импрессионизма, а самый настоящий жесткий экспрессионизм. Напряжение особенно заметно в портретах пожилых людей, чей взгляд трудно выдержать. Можно только гадать, зачем художнику понадобился подобный "медицинский" эксперимент. Нечто похожее происходило в первые 20-30 лет XX века в искусстве немецких экспрессионистов. Причем весь предшествующий путь, пройденный Низамовым, никак не предполагал подобной "смены руки".

Но подлинная революция в живописи художника случилась в последние три года, когда появились этюды и более основательные произведения, объединенные темой деревенской жизни. Коровы, козы, лошади написаны в сугубо реалистической манере. Тела домашних животных буквально светятся теплым светом на темном фоне хлева или среди зелени полей. Моря, яхты, сады и горы Крыма и Кавказа, не говоря о "старых камнях Европы", кажутся чем-то бесконечно далёким и несовместимым с сельской повседневностью средней России.

А между тем годы создания пейзажей, написанных в южных краях, совпадают с деревенской поэзией и прозой. Дело в данном случае, разумеется, не в географии, а в резком несовпадении живописной идеологии.

Возможно, у художника накопилась усталость от привычных туманных растворений и драгоценного мерцания красок, и захотелось написать нечто натуральное и жизнеподобное. В частности лошадей художник изображает предельно точно со всеми деталями сбруи и грузовой клади. Многочисленные этюды нежных золотящихся на темно-зеленом фоне козочек говорят об увлеченности атмосферой сельской идиллии, подарившей художнику новые свежие впечатления.

Отдельного разговора заслуживает непривычно огромный (214 на 472 см) горизонтальный холст "Деревня". И по своим размерам и по тщательности письма это по-настоящему монументальная картина, где "главным героем" является, чуть ли не в натуральную величину написанная корова, мирно шествующая по огороженному загону, отражаясь в зелено-голубой луже в центре композиции. Обращает на себя внимание, как подробно написан окружающий пейзаж и сама земля на переднем и заднем плане со всеми торчащими стеблями соломы и неровностями почвы. Поистине эпическая картина, которую могли бы одобрить самые придирчивые представители русской реалистической школы от членов "Союза русских художников" конца XIX - начала XX века до таких советских классиков, как Аркадий Пластов или братья Алексей и Сергей Ткачевы и другие мастера, разрабатывавшие тему российской деревни.

Оглядываясь на двадцатилетний путь, пройденный Робертом Низамовым, можно сделать вывод не только о разнообразии его живописи, но и о непредсказуемости её развития. Художник не замыкает себя в рамки однажды найденного и опробованного, справедливо утверждая, что "настоящая Живопись не должна становиться заложницей ни художественного рынка, ни новомодных течений. Она, как и подлинная музыка, должна рождаться не на потребу, не на заказ, но потому, что не может не родиться".

Вильям Мейланд
Москва. Май 2016 г.